sparrow aka OO
"Изобретательские задачи часто путают с задачами техническими, инженерными, конструкторскими. Построить обычный дом, имея готовые чертежи и расчеты - задача техническая. Рассчитать обычный мост, пользуясь готовыми формулами - задача инженерная. Спроектировать удобный и дешевый автобус, найдя компромисс между "удобно" и "дешево" - задача конструкторская. При решении этих задач не приходится преодолевать противоречия. Задача становится изобретательской только в том случае, если для ее решения необходимо преодолеть противоречие".
Альтшуллер Г.С., Творчество как точная наука, М., "Советское радио", 1979 г., с. 19.
На Д9 решаются именно изобретательские задачи. Только что изобретается и кто ставит задачи?
Глупо думать, что целью является получения прибыли или расширения своей деятельности. Может быть, в настоящее время именно так и происходит, но это неправда. И это убивает весь дух Д9.
Дух ватаги ушкуйников, варягов и путешественников. Людей, которые хотят увидеть край света. Первооткрывателей и торговцев, строителей и убийц. Музыкантов и разведчиков.
Но здесь нет воинов. Они исчезли. Они только для своих. И потому скоро для охраны караванов будут наняты другие варяги, другие викинги взойдут на палубу. А широкая и благодушная империя будет разодрана на части жадными до жизни варварами.
И будут гореть в пожарах утонченные наработки, хитроумные схемы, изысканные решения. Никому это не будет нужно. Римские бани станут разносчиками чумы и будут закрыты. Вместо портиков с колоннами взметнуться ввысь каменные донжоны, а закованные в железо франки отправятся освобождать Гроб Господень.
Но мы этого не увидим. У нас уже не достанет жажды жизни и «умной глупости», чтобы не замечать опасности. Наши походы стенка на стенку остались в прошлом. Мы больше не вступаем в схватку, не встречаем врага грудью, не задыхаемся от яда предательств.
Мы смотрим в небо, в голубое, звенящее небо, и, истончаясь, отправляемся к звездам. Нам пока еще страшно полностью оторваться от земли. Мы пытаемся прикасаться к ней хотя бы мизинцем, но тянемся, тянемся вверх.
Мы стали такими тонкими, такими воздушными. Любой ветерок относит нас в сторону. А мы уже длинные, мы уже забрались далеко-далеко. Но ветер прижимает к земле, и мы не в силах ему сопротивляться. Но, открыв глаза, понимаем, что находимся очень далеко от того места, откуда выросли.
Смогли бы мы дойти сюда пешком? Кто знает, может быть да, а может быть, и нет. Мы же ведь не смотрели вниз, когда стремились к звездам.
Вниз смотрят только ястребы. Ястребы с широкими туманными перьями. Они годами парят над равнинами, еле-еле взмахивая крыльями. Но одно движение уносит их на тысячи миль.
Серебристый туман их душ то растекается на миллионы парсеков, то сжимается до колючего яркого сгустка. Радужная рябь пробегает по телу, и они исчезают. А мы, как ковыль, колышемся под степным ветром, и стонем о вечном…
Кто мы? Мы этого еще не знаем, но нас уже много.
Ковыльная степь уходит за горизонт, пытается перебраться через горы, огибает моря и стелется вдоль рек. Она захлестывает песчаные пляжи и пробивается между апельсиновыми деревьями. Бьется прибоем о древесные чащи и сжимается под плугом трактора. Но нас все больше… и когда-нибудь мы тоже поднимемся в небо…
Когда? Когда? Для этого надо всего лишь перестать цепляться за землю. Но скольким из нас суждено стать ястребом, а сколько будут вечным перекати-поле? И мы в страхе льнем к земле, укрывая ее от ветра. Но меняется ветер и нас несет в другую сторону. Мы опять стремимся к земле, там так привычно и надежно. Так все понятно и давно изучено. Но земля уже другая, другие люди, другие звуки. Тоже все понятно, но немного иначе, и мы с затаенной горечью пытаемся найти приметы прошлого, бережно охраняя дорогие образы. Они такие солнечные, так светятся. Их так не хочется прижимать к земле. И вот они парят над степью, как воздушные шарики, ничем не связанные, не удерживаемые. А мы следим за ними и потихоньку привыкаем к тому, что тоже умеем летать…
Альтшуллер Г.С., Творчество как точная наука, М., "Советское радио", 1979 г., с. 19.
На Д9 решаются именно изобретательские задачи. Только что изобретается и кто ставит задачи?
Глупо думать, что целью является получения прибыли или расширения своей деятельности. Может быть, в настоящее время именно так и происходит, но это неправда. И это убивает весь дух Д9.
Дух ватаги ушкуйников, варягов и путешественников. Людей, которые хотят увидеть край света. Первооткрывателей и торговцев, строителей и убийц. Музыкантов и разведчиков.
Но здесь нет воинов. Они исчезли. Они только для своих. И потому скоро для охраны караванов будут наняты другие варяги, другие викинги взойдут на палубу. А широкая и благодушная империя будет разодрана на части жадными до жизни варварами.
И будут гореть в пожарах утонченные наработки, хитроумные схемы, изысканные решения. Никому это не будет нужно. Римские бани станут разносчиками чумы и будут закрыты. Вместо портиков с колоннами взметнуться ввысь каменные донжоны, а закованные в железо франки отправятся освобождать Гроб Господень.
Но мы этого не увидим. У нас уже не достанет жажды жизни и «умной глупости», чтобы не замечать опасности. Наши походы стенка на стенку остались в прошлом. Мы больше не вступаем в схватку, не встречаем врага грудью, не задыхаемся от яда предательств.
Мы смотрим в небо, в голубое, звенящее небо, и, истончаясь, отправляемся к звездам. Нам пока еще страшно полностью оторваться от земли. Мы пытаемся прикасаться к ней хотя бы мизинцем, но тянемся, тянемся вверх.
Мы стали такими тонкими, такими воздушными. Любой ветерок относит нас в сторону. А мы уже длинные, мы уже забрались далеко-далеко. Но ветер прижимает к земле, и мы не в силах ему сопротивляться. Но, открыв глаза, понимаем, что находимся очень далеко от того места, откуда выросли.
Смогли бы мы дойти сюда пешком? Кто знает, может быть да, а может быть, и нет. Мы же ведь не смотрели вниз, когда стремились к звездам.
Вниз смотрят только ястребы. Ястребы с широкими туманными перьями. Они годами парят над равнинами, еле-еле взмахивая крыльями. Но одно движение уносит их на тысячи миль.
Серебристый туман их душ то растекается на миллионы парсеков, то сжимается до колючего яркого сгустка. Радужная рябь пробегает по телу, и они исчезают. А мы, как ковыль, колышемся под степным ветром, и стонем о вечном…
Кто мы? Мы этого еще не знаем, но нас уже много.
Ковыльная степь уходит за горизонт, пытается перебраться через горы, огибает моря и стелется вдоль рек. Она захлестывает песчаные пляжи и пробивается между апельсиновыми деревьями. Бьется прибоем о древесные чащи и сжимается под плугом трактора. Но нас все больше… и когда-нибудь мы тоже поднимемся в небо…
Когда? Когда? Для этого надо всего лишь перестать цепляться за землю. Но скольким из нас суждено стать ястребом, а сколько будут вечным перекати-поле? И мы в страхе льнем к земле, укрывая ее от ветра. Но меняется ветер и нас несет в другую сторону. Мы опять стремимся к земле, там так привычно и надежно. Так все понятно и давно изучено. Но земля уже другая, другие люди, другие звуки. Тоже все понятно, но немного иначе, и мы с затаенной горечью пытаемся найти приметы прошлого, бережно охраняя дорогие образы. Они такие солнечные, так светятся. Их так не хочется прижимать к земле. И вот они парят над степью, как воздушные шарики, ничем не связанные, не удерживаемые. А мы следим за ними и потихоньку привыкаем к тому, что тоже умеем летать…